Почему инвестиционные банкиры зарабатывают так много?

Примерно так объясняют свои доходы и инвестиционные банкиры —  а они, стоит заметить, в разы превышают таковые многих художников настоящего и прошлого. Так, услуги Goldman Sachs за консультации по сделке с активами Уолта Диснея на сумму в $71 млрд стоили 21^st Century Fox $47 млн, и в дальнейшем банк планирует получить столько же.

Суммы огромны, и, учитывая взрыв интереса к подобным сделкам, едва ли в истории будет лучшее время для банкиров, специализирующихся на слияниях и поглощениях. Напуганные опасностью финансовых и репутационных убытков, советы директоров готовы заплатить самые невероятные гонорары, которые только может затребовать банкир, и это с учетом того, что, как правило, им ведется несколько сделок параллельно. Вы можете сами в этом убедится, проверив вакансии инвестиционного банкира и сравнив уровни заработных плат.

Но вернемся к изначальному вопросу: за что же банкиры получают такое невероятное вознаграждение?

Если задать вопрос напрямую, то вы услышите что-то про искусство убеждения и умение подойти к клиенту. Что ж, действительно, секрет успешной сделки заключается не в том, чтобы подобрать лучший из возможных вариантов, но в умении убедить совет директоров, что именно его они и получат.

Рассмотрим этот момент в деталях. Вознаграждение консультанта по слиянию и поглощению оправдывается тремя факторами.

Как это работает

Во-первых, ставки крайне велики —  ответственность, возлагаемую на консультанта, один бывший банкир сравнил с такой же, как у  хирурга в операционной. И в том, и в другом случае важен предельный профессионализм, в котором не должно оставаться никаких сомнений.

Во-вторых, оплата консультанту происходит не из средств компании, а из денег сторонних лиц, что вдвойне верно в случае сделок продажи — все вырученные средства представляют чистую прибыль для владельца, и несколько миллионов здесь ничего не решают. И даже в случае сделки приобретения, когда на кону стоит репутация руководства, никакая сумма не покажется слишком большой.

С определенной точки зрения вознаграждения даже могут показаться неоправданно заниженными. Так, например, средняя его сумма за продажу компании, оцениваемой в $10-25 млрд составляет 0.3 от нее. Фактически, это обеспечивает банкирам годы безбедного существования, но сами они утверждают, что это куда меньше, чем вознаграждение для агентов на рынке недвижимости, получающих от продажи дома несколько процентов.

В-третьих, снаружи система проведения сделок слияния и приобретения выглядит закрытой.  В то время, как с компанией работает лишь один консультант, сопровождение сделки включает в себя задействование международной сети контактов банка в поисках покупателя, и за его успокаивающими и понятными речами скрывается непрерывная работа целых отделов банка.

Именно возможность привлекать такие обширные ресурсы в лице одного человека ценится клиентами: для проведения сделки требуется внушительный штат сотрудников и не меньшие вычислительные мощности, в то время как пространство комнаты совещаний ограничено. Приглашая на обсуждение сделки нескольких банкиров, компания многократно увеличивает вероятность достижения желаемого результата. Стоит ли упоминать о том, что уже на этом этапе каждому из приглашенных консультантов выплачивается до $20 млн.

Впрочем, один аудитор назвал это инициальное вознаграждение «смешным». Чем больше банкиров присутствует в процессе обсуждения, тем больше получит каждый из них, в чем и состоит секрет процветания аудиторских компаний вроде Centerview Partners и Evercore, основанных финансистами, создавшими себе репутацию в таких банках, как UBS и Lehman Brothers. Здесь характерным образцом элиты аудита служат высокооплачиваемые и пользующиеся особым доверием банковские «киоски», например, Robey Warshaw.

Однако сделка, кажущаяся удачной по ее завершении, может создать строго противоположное впечатление в долгосрочной перспективе. Вознаграждение же аудитору не зависит от дальнейшего успеха дел его клиента. Однако, все имеет свои последствия, и в крупных банках установилось крепкое предубеждение против аудиторских компаний.

Вернувшись в 1878 год, мы узнаем, что Уистлеру удалось выиграть тяжбу и получить возмещение от Рёскина, но сумма его составила лишь один фартинг. Удача порой отворачивается и от лучших из художников.